Форум

Сижу и слушаю дождь. Чей-то дождь. А когда же пойдет мой? Когда пройдет ощущение безвкусности…, безвыходности… Когда я буду ощущать вкус смеха, ибо сейчас он нейтрален и отчужден. Я давно не смеялся от счастья и тогда уж до слез. Вроде смеёмся, вроде смешно, но нет больше того вкуса жизни. Слова – как вата. А может дело в слезах, которые частенько рождаются в моих глазах, особенно под вечер…
Сейчас сижу и смотрю фильм про мужика, который приехал с девушкой и сыном, и мечтал всю ночь о сыне. Пытался заставить его делать то, чего тот не хотел.
Я тоже не хочу. Жить. Если б я мог, как Кощей бессмертный, пару раз повеситься, утопиться и застрелиться, ради разнообразия своего досуга. Но не могу. Не время еще уходить.
Мэ.Ка. После тебя, мне захотелось тоже всем дать на прочитку мои произведения, так-скать, открыться. Но потом решил не давать. Стало жалко себя. И рассказы. Не только от критики – её я не боюсь. Хотелось спасти себя от себя. Себя от тебя. Тебя от себя.

Сегодня ты был какой-то другой. Такой нежный, приятный, как чай с медом у Оли утром.

На улице дождь. Холодно и промозгло. Говорила мама: «Надень свитер», нет же…
Мне он напоминал раньше одиночество, теперь мне с ним весело. Капель много, каждая ни на что не похожа. И он меня не прогоняет. Молчит, когда я говорю. Не перебивает, слушает. Отвечает, но своим языком, шубурша по крышам домов.
Еще мне с ним хорошо, потому что его никто не хочет отобрать, и, когда я с ним – никого рядом нет. Все прячутся. А мне не хочется…
Не люблю шум и гам. Но его шум не раздражает, не отталкивает.
Он не заставляет быть другом или врагом, любить или ненавидеть, уйти или остаться. Он просто есть. Когда он идет все хреновое медленно оседает на дно, уступая место чему-то теплому, греющему. Вся ненависть исчезает, как по волшебству. Становится все равно, кто что сказал. Все остается мутным воспоминанием, с неразличимыми лицами, голосами.
Гром. Гремит где-то. Далеко. Тонкое напоминание вернуть душу на землю. Уютно. Здесь даже можно смеяться по-настоящему. Давно я так не смеялась. Очень давно. Смех давно стал не тем. Мы смеемся, потому что смешно, но никак не от счастья. А я от счастья только плачу. Глупо? А я умею. Только вот плачу не совсем я, плачет душа.